Трагические страницы семьи Окуджавы
30.10.2018
В период правления в СССР Иосифа Сталина русский народ пережил одну из величайших трагедий в истории своей страны. Миллионы людей погибли в результате террора и ложных обвинений во время чисток 30-х годов. Не удалось избежать политических репрессий и семье Окуджавы, одиннадцать человек из их многочисленной родни были арестованы.
Видный партийный деятель Грузии, один из организаторов грузинского комсомола, секретарь Тбилисского горкома Шалва Степанович Окуджава по личной рекомендации Серго Орджоникидзе был направлен в Нижний Тагил на строительство самого крупного вагоностроительного завода.
Парторг ЦК был молод, но уже имел богатую биографию. Шалва Степанович учился на экономическом факультете Московского университета и курсах марксизма при ЦК ВКП(б). Опытный образованный человек с 1932 года встал во главе партийной организации, и ее влияние очень скоро отразилось на делах и настроении строителей вагонного гиганта. Очень скоро его назначают на пост первого секретаря нижнетагильского горкома партии.
Строительство Уралвагонстроя шло очень высокими темпами. Оно началось в 1931 году. Выбранное для строительства место – это непроходимое болото в девяти-пятнадцати километрах от Нижнего Тагила. Ни бараков, ни столовой, ни бани. Все пришлось начинать с нуля.
Начальником строительства с 1933 года был Лазарь Миронович Марьясин (1896-1937). Они с Шалвой Степановичем быстро сошлись в работе.
По воспоминаниям современников Шалва Степанович был образцовым партийным руководителем. Спокойный, уравновешенный, он никогда не повышал голоса, хотя на заседаниях парткома обычно страсти накалялись очень быстро. В его отношениях с людьми чувствовалось какое-то особое обаяние. В резком, вспыльчивом Марьясине поражали удивительная работоспособность и преданность делу. Его горячий характер проявлялся во всем. Он первоклассно водил автомобиль, а когда в тресте появился самолет, сам сел за штурвал. Такой человек, как Лазарь Миронович, не мог не вызывать восхищения.
Талантливые организаторы быстро вывели строительство из кризиса, несмотря на нечеловеческие условия труда и быта, остановили текучку кадров. Построили колхозный рынок, потому что магазин не справлялся со снабжением, клуб, столовые, в одной из которых стояло пианино. Во время обедов звучали Чайковский и Брамс. Строили не только новый завод. Строили нового человека. Спустя «пятилетку» завод был построен.
А обстановка в стране все более накаляется.
В 1936 году следователи допрашивают Тамаркина, готовя процесс против руководителей «Уралвагонстроя» - Марьясина и Окуджавы. Тамаркин Моисей Александрович руководил возведением вагоносборочного корпуса. Это ему принадлежит идея «диспетчеризации» - телефонного управления всеми участками стройки. Идея, по тем временам, абсолютно революционная. Знаменитый прораб, не желая играть избранной для него роли, покончил с собой, бросившись на шины трансформатора.
Тем временем секретарю Свердловского обкома Ивану Кабакову поступает донос на Шалву Окуджаву. Обвинение – участие в оппозиции. Кабаков вынужден начать проверку. Но все, к чему апеллирует жалобщик, есть в личном деле Окуджавы. Ничего нового. Жалоба оставлена без последствий. Правда, вокруг исчезают один за другим строители и хозяева нового мира. 23 декабря 1936 года в Сочи, где он отдыхал, взят Марьясин. Под пытками признается – они с Окуджавой задумали покушение на Орджоникидзе.
Была «нелепая» авария на Уралвагонстрое. По ошибке диспетчера и недосмотру машиниста семь груженых товарных вагонов ушли на путь, занятый поездом наркома. Машинисты маневрового паровоза вовремя заметили, что товарный поезд вот-вот врежется в поезд наркома и успели подставить под удар свой паровоз. Машинистов наградили, виновных наказали. Орджоникидзе не придал случившемуся никакого значения. Теперь это преподнесли как диверсию.
Кольцо сжимается. Всегда выдержанный спокойный Шалва срывается – из горкома прислали ящик с гостинцами: коньяк, шоколад, мандарины. Он бешено кричит в телефонную трубку – почему работникам горкома? Почему не в детский сад?
Январь 1937-го – процесс по делу троцкистского центра (Пятаков, Радек, Сокольников… всего 17 человек). 3 февраля – пленум Свердловского обкома. Шалва Окуджава кается в политической слепоте (при смене партийных документов не разглядел врагов – Марьясина и Тамаркина). 9 февраля на тагильском горкомовском активе клеймит врагов, себя, братьев…
16 февраля отстранен от должности. 17 февраля – статья в «Тагильском рабочем» - «Развернуть самокритику в Тагильской парторганизации» - гнилые методы, гнилой стиль руководства, благодушие».
17 февраля Шалву и Ашхен исключают из партии. 18 февраля Шалву вызывают в обком. Со слов Ашхен: «Вопрос не крупный. Не затянется. Предложил поехать вместе. Вечером в театр сходим…» Остановились в «Большом Урале». Ашхен погуляла, вернулась, его нет. Собралась в театр. Его нет. Тревога. Нехорошее предчувствие. Ближе к ночи пришли двое – не ждите».
В доме в это время шел обыск. Трое уполномоченных изъяли револьвер, две обоймы, 11 пуль, личную переписку, две книги Ленина.
По совету друзей, Ашхен забирает детей и уже 20 февраля едет в Москву. Вовремя: через неделю в Сталинский райком Нижнего Тагила, где она работала последнее время секретарем, приходит донос на 12-летнего Булата. «Довожу до вашего сведения о следующем… у Окуджавы в школе учился сын 11-12 лет, который в школе говорил с учениками… что… сестра писала о том, что якобы мы живем за границей лучше, богато и в Советский Союз не поедем (история опубликована в «Тагильском рабочем» в 1991 году).
Через Л. Берия она пытается помочь мужу, но и ее арестовывают и на 17 лет ссылают в спецлагерь для жен «изменников Родины», откуда она вернулась лишь в 1955 году.
Вернувшись из ссылки, Ашхен Степановна стала разыскивать мужа, она была уверенна, что его постигла та же участь, и он где-то в лагерях. Но Шалва Степанович Окуджава был расстрелян в августе 1937 года. В 1956 году Шалва Степанович Окуджава посмертно реабилитирован за неимением состава преступления.
В память об этих страшных кровавых событиях на 12 км московского тракта от Екатеринбурга создан Мемориал жертвам политических репрессий, на котором установлен памятник, созданный великим скульптором Эрнстом Неизвестным. Имя Шалвы Степановича Окуджавы увековечено на памятной доске.
Отрезок времени с 1937 по 1938 год стал самым кровопролитным в истории государства. Согласно официальной статистике, было арестовано более 1,5 миллиона человек; 1,3 миллиона осуждены органами, не являющимися судебными, и почти 700 тысяч подвергнуты расстрелу. 5 июля 1937 года Политбюро приняло решение, что жены и дети «врагов народа» тоже должны быть «наказаны». Жен арестовывали и направляли в лагеря минимальным сроком на 5 лет, а детей отправляли в лагеря-колонии НКВД либо в детские дома особого режима.
Органам НКВД в то время спускали «сверху» план по расстрелам. В Свердловской области сталинский план перевыполнили… Ни в чем не повинных людей арестовывали, пытали, предъявляли совершенно абсурдные обвинения. В подвалах НКВД на Ленина, 17 только за неполные два года (1937-38 гг.) расстреляли около 20 тысяч человек. Порой за одну ночь расстреливали до 400 человек. Казнили даже известных в городе людей: деятелей науки, искусства, профессоров, видных партийных работников.
30 октября стало официально признанным Днем памяти жертв политических репрессий (Постановление Верховного Совета РСФСР № 1763/1-I от 18.10.1991 «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий»)
Литература:
1. Быков, Д. Л. Булат Окуджава [Текст] / Д. Быков. – изд. 2-е, испр. – Москва : Молодая гвардия, 2009. – 777 с., [16] л. ил. – (Жизнь замечательных людей : серия биографий).
2. Голос надежды: Новое о Булате [Текст] / сост. А.Е. Крылов. – Москва : Булат, 2005. – Вып. 2 – 493 с. : ил.
3. Голос надежды: Новое о Булате [Текст] / сост. А.Е. Крылов. – Москва : Булат, 2006. – Вып. 3 – 542 с. : ил.
4. Голос надежды: Новое о Булате [Текст] / сост. А.Е. Крылов. – Москва : Булат, 2010. – Вып. 7 – 624 с. : ил.
5. Кузьмина Г. М., Костромин В. И. Гордость моя – Вагонка. 50 трудовых лет Уралвагонзавода [Текст] / Г. М. Кузьмина, В. И. Костромин. – Свердловск, 1986. – 432 с. : ил.
6. Окуджава Шалва Степанович [Текст] // 37-й на Урале / ред.-сост. Л. Г. Адамова. – Свердловск, 1990. – С. 184-201 : ил.
Видный партийный деятель Грузии, один из организаторов грузинского комсомола, секретарь Тбилисского горкома Шалва Степанович Окуджава по личной рекомендации Серго Орджоникидзе был направлен в Нижний Тагил на строительство самого крупного вагоностроительного завода.
Парторг ЦК был молод, но уже имел богатую биографию. Шалва Степанович учился на экономическом факультете Московского университета и курсах марксизма при ЦК ВКП(б). Опытный образованный человек с 1932 года встал во главе партийной организации, и ее влияние очень скоро отразилось на делах и настроении строителей вагонного гиганта. Очень скоро его назначают на пост первого секретаря нижнетагильского горкома партии.
Строительство Уралвагонстроя шло очень высокими темпами. Оно началось в 1931 году. Выбранное для строительства место – это непроходимое болото в девяти-пятнадцати километрах от Нижнего Тагила. Ни бараков, ни столовой, ни бани. Все пришлось начинать с нуля.
Начальником строительства с 1933 года был Лазарь Миронович Марьясин (1896-1937). Они с Шалвой Степановичем быстро сошлись в работе.
По воспоминаниям современников Шалва Степанович был образцовым партийным руководителем. Спокойный, уравновешенный, он никогда не повышал голоса, хотя на заседаниях парткома обычно страсти накалялись очень быстро. В его отношениях с людьми чувствовалось какое-то особое обаяние. В резком, вспыльчивом Марьясине поражали удивительная работоспособность и преданность делу. Его горячий характер проявлялся во всем. Он первоклассно водил автомобиль, а когда в тресте появился самолет, сам сел за штурвал. Такой человек, как Лазарь Миронович, не мог не вызывать восхищения.
Талантливые организаторы быстро вывели строительство из кризиса, несмотря на нечеловеческие условия труда и быта, остановили текучку кадров. Построили колхозный рынок, потому что магазин не справлялся со снабжением, клуб, столовые, в одной из которых стояло пианино. Во время обедов звучали Чайковский и Брамс. Строили не только новый завод. Строили нового человека. Спустя «пятилетку» завод был построен.
А обстановка в стране все более накаляется.
В 1936 году следователи допрашивают Тамаркина, готовя процесс против руководителей «Уралвагонстроя» - Марьясина и Окуджавы. Тамаркин Моисей Александрович руководил возведением вагоносборочного корпуса. Это ему принадлежит идея «диспетчеризации» - телефонного управления всеми участками стройки. Идея, по тем временам, абсолютно революционная. Знаменитый прораб, не желая играть избранной для него роли, покончил с собой, бросившись на шины трансформатора.
Тем временем секретарю Свердловского обкома Ивану Кабакову поступает донос на Шалву Окуджаву. Обвинение – участие в оппозиции. Кабаков вынужден начать проверку. Но все, к чему апеллирует жалобщик, есть в личном деле Окуджавы. Ничего нового. Жалоба оставлена без последствий. Правда, вокруг исчезают один за другим строители и хозяева нового мира. 23 декабря 1936 года в Сочи, где он отдыхал, взят Марьясин. Под пытками признается – они с Окуджавой задумали покушение на Орджоникидзе.
Была «нелепая» авария на Уралвагонстрое. По ошибке диспетчера и недосмотру машиниста семь груженых товарных вагонов ушли на путь, занятый поездом наркома. Машинисты маневрового паровоза вовремя заметили, что товарный поезд вот-вот врежется в поезд наркома и успели подставить под удар свой паровоз. Машинистов наградили, виновных наказали. Орджоникидзе не придал случившемуся никакого значения. Теперь это преподнесли как диверсию.
Кольцо сжимается. Всегда выдержанный спокойный Шалва срывается – из горкома прислали ящик с гостинцами: коньяк, шоколад, мандарины. Он бешено кричит в телефонную трубку – почему работникам горкома? Почему не в детский сад?
Январь 1937-го – процесс по делу троцкистского центра (Пятаков, Радек, Сокольников… всего 17 человек). 3 февраля – пленум Свердловского обкома. Шалва Окуджава кается в политической слепоте (при смене партийных документов не разглядел врагов – Марьясина и Тамаркина). 9 февраля на тагильском горкомовском активе клеймит врагов, себя, братьев…
16 февраля отстранен от должности. 17 февраля – статья в «Тагильском рабочем» - «Развернуть самокритику в Тагильской парторганизации» - гнилые методы, гнилой стиль руководства, благодушие».
17 февраля Шалву и Ашхен исключают из партии. 18 февраля Шалву вызывают в обком. Со слов Ашхен: «Вопрос не крупный. Не затянется. Предложил поехать вместе. Вечером в театр сходим…» Остановились в «Большом Урале». Ашхен погуляла, вернулась, его нет. Собралась в театр. Его нет. Тревога. Нехорошее предчувствие. Ближе к ночи пришли двое – не ждите».
В доме в это время шел обыск. Трое уполномоченных изъяли револьвер, две обоймы, 11 пуль, личную переписку, две книги Ленина.
По совету друзей, Ашхен забирает детей и уже 20 февраля едет в Москву. Вовремя: через неделю в Сталинский райком Нижнего Тагила, где она работала последнее время секретарем, приходит донос на 12-летнего Булата. «Довожу до вашего сведения о следующем… у Окуджавы в школе учился сын 11-12 лет, который в школе говорил с учениками… что… сестра писала о том, что якобы мы живем за границей лучше, богато и в Советский Союз не поедем (история опубликована в «Тагильском рабочем» в 1991 году).
Через Л. Берия она пытается помочь мужу, но и ее арестовывают и на 17 лет ссылают в спецлагерь для жен «изменников Родины», откуда она вернулась лишь в 1955 году.
Вернувшись из ссылки, Ашхен Степановна стала разыскивать мужа, она была уверенна, что его постигла та же участь, и он где-то в лагерях. Но Шалва Степанович Окуджава был расстрелян в августе 1937 года. В 1956 году Шалва Степанович Окуджава посмертно реабилитирован за неимением состава преступления.
В память об этих страшных кровавых событиях на 12 км московского тракта от Екатеринбурга создан Мемориал жертвам политических репрессий, на котором установлен памятник, созданный великим скульптором Эрнстом Неизвестным. Имя Шалвы Степановича Окуджавы увековечено на памятной доске.
Отрезок времени с 1937 по 1938 год стал самым кровопролитным в истории государства. Согласно официальной статистике, было арестовано более 1,5 миллиона человек; 1,3 миллиона осуждены органами, не являющимися судебными, и почти 700 тысяч подвергнуты расстрелу. 5 июля 1937 года Политбюро приняло решение, что жены и дети «врагов народа» тоже должны быть «наказаны». Жен арестовывали и направляли в лагеря минимальным сроком на 5 лет, а детей отправляли в лагеря-колонии НКВД либо в детские дома особого режима.
Органам НКВД в то время спускали «сверху» план по расстрелам. В Свердловской области сталинский план перевыполнили… Ни в чем не повинных людей арестовывали, пытали, предъявляли совершенно абсурдные обвинения. В подвалах НКВД на Ленина, 17 только за неполные два года (1937-38 гг.) расстреляли около 20 тысяч человек. Порой за одну ночь расстреливали до 400 человек. Казнили даже известных в городе людей: деятелей науки, искусства, профессоров, видных партийных работников.
30 октября стало официально признанным Днем памяти жертв политических репрессий (Постановление Верховного Совета РСФСР № 1763/1-I от 18.10.1991 «Об установлении Дня памяти жертв политических репрессий»)
Литература:
1. Быков, Д. Л. Булат Окуджава [Текст] / Д. Быков. – изд. 2-е, испр. – Москва : Молодая гвардия, 2009. – 777 с., [16] л. ил. – (Жизнь замечательных людей : серия биографий).
2. Голос надежды: Новое о Булате [Текст] / сост. А.Е. Крылов. – Москва : Булат, 2005. – Вып. 2 – 493 с. : ил.
3. Голос надежды: Новое о Булате [Текст] / сост. А.Е. Крылов. – Москва : Булат, 2006. – Вып. 3 – 542 с. : ил.
4. Голос надежды: Новое о Булате [Текст] / сост. А.Е. Крылов. – Москва : Булат, 2010. – Вып. 7 – 624 с. : ил.
5. Кузьмина Г. М., Костромин В. И. Гордость моя – Вагонка. 50 трудовых лет Уралвагонзавода [Текст] / Г. М. Кузьмина, В. И. Костромин. – Свердловск, 1986. – 432 с. : ил.
6. Окуджава Шалва Степанович [Текст] // 37-й на Урале / ред.-сост. Л. Г. Адамова. – Свердловск, 1990. – С. 184-201 : ил.